Дети Силаны. Натянутая паутина. Том 2 - Страница 79

– Вы проницательны, как всегда, хозяин. Эскудеро сообщил, что для такого беспрецедентного перемещения заключенных необходимо иметь приказ кого-нибудь из вышестоящих, например, короля, однако соответствующего документа не существует в природе. По крайней мере, его никто не видел. При этом никто словно и не обратил внимания на действия де Рокаля, а через седмицу после этого он подал в отставку по причине почтенного возраста. Был спроважен на пенсию со всеми почестями. Последнее, что о нем известно, де Рокаль удалился вместе с семьей в личное имение под Лас-Перахас.

– Ты уже нанес туда визит?

– Нанес.

У ташшаров не было мимических мышц, голосовые связки их тоже с трудом меняли интонации, а чувств этих демонов я и вовсе видеть не мог, однако в тот момент стало совершенно ясно, что Симон «улыбался».

– Все были мертвы, не так ли?

– Тела закопаны в одичавшем саду, хозяин, судя по состоянию, – давно.

– Вот как… все вдруг стало вдвое хуже, чем минуту назад.

– Нам следует внести изменения в планы, хозяин?

– Пока не решил, я все еще сомневаюсь, – ответил я. – Завтра ответственный день, пусть приготовления продолжаются. Симон, свободен.

– Всегда к вашим услугам, хозяин, – прошептал демон, растворяясь в тенях.

– Себастина, где Инчиваль? Хочу его увидеть.

– Тан эл’Файенфас изволит пребывать в запое, хозяин. Желаете, чтобы его привели в чувство?

Я поморщился:

– Пожалуй, это подождет. Но я непременно переговорю с ним по возвращении.

– Откуда, хозяин?

– Из Ишкер-Самаши. Распорядись прогреть стимер, мы едем в гости к Бернштейну.

Погода все еще не восстановилась, что и радовало отсутствием палящего солнца, и обременяло унылым мраком, духотой. Городские улицы сильно поблекли, ничто уж не напоминало о том знойном и ярком городе, который встретил нас пряными объятиями месяц назад. Теперь в нем правила скорбь, и тысячи ее адептов слонялись тут и там. Чем ближе к Фатикурею, тем их становилось больше, Адольфу пришлось делать большой крюк, дабы не завязнуть в скоплении разумных существ намертво.

Лишь одно было хорошо в сложившейся ситуации – у меня хватало времени на борьбу с сомнениями.

Головоломка почти сложилась, я почти собрал ее в ясную картину, однако некоторые фрагменты выбивались из общей гармонии, их диссонанс смущал и доводил до тихого размеренного бешенства. Постепенно новая информация, сливаясь с толщами старой, заставляла смотреть на ситуацию под иными углами, факты указывали на того, чьи мотивы оставались для меня загадкой и кто являлся фигурой слишком высокого ранга, чтобы предъявить ему обвинения без железных доказательств.

– Как думаешь, Себастина, мог Солермо эл’Азарис предать весь свой вид и объединиться с одним из самых больших ненавистников тэнкрисов в мире?

– Не знаю, хозяин. Он мог?

– Многие факты указывают на это, однако явных мотивов по-прежнему нет. Я боюсь, что… дегенеративные процессы достаточно размягчили мне мозг и теперь он играет со мной злую шутку.

Моя горничная некоторое время сидела молча, после чего выдала простой и логичный вопрос:

– В чем именно вы его подозреваете, хозяин?

– Адольф, мы скоро доберемся?

– Я бы на это не рассчитывал, шеф.

– В таком случае время еще есть. Мне кажется, Себастина, что Солермо прекрасно понимал, кого пригрел на груди, когда при дворе появилась Адалинда. Мне кажется, он оберегал ее и потворствовал гибели тех, кто угрожал ведьме. Они состояли в сговоре, суть которого неясна. Каким-то образом к ним присоединился стальной пророк Грюммель. Он убил Сигвеса эл’Тильбора, который, видимо, что-то узнал, а потом явился за Хайрамом эл’Раем. Старик совершенно точно обладал информацией, компрометировавшей Солермо, и наконец решился ее опубликовать, но лишь чуть-чуть не успел. Если бы мы встретились на день раньше… За свои услуги террорист, возможно, и получил тайное покровительство короны. Понимаешь, это логово под столицей стоило многомиллионных вложений, а где, как не в казне, можно достать подобную сумму? У короля были все возможности, устраивая выставку, он распоряжался баснословными суммами из Банка Мескии и не только оттуда.

– Ваши доводы вполне логичны, хозяин, но зачем король приказал Грюммелю убить тана эл’Травиа?

Я хмыкнул:

– Помимо того что они испытывали взаимную неприязнь, доходившую до зубной боли? Мясной король сам навлек на себя беду, когда решил помочь ларийцам. Его слово весило слишком много, и эл’Травиа поднимал смуту, привлекал внимание к жертвам Дракона Времени, а наш беглый божок был опосредованно связан с королем.

– Через Грюммеля.

– Верно. Скорее всего, Солермо дал отмашку, и ночью террорист наведался на остров. Он любил действовать по ночам, когда его оружие сияло особенно ярко.

– Если смотреть на все так, – кивнула Себастина, – многие вещи предстают в новом свете.

– Именно. «Похищение» принцессы, в таком разрезе, есть не что иное, как попытка спрятать ее от меня. Возможно, срывы Солермо на Луанар, о которых поведал Ганзеко эл’Травиа, были небеспричинными – что, если она не разделяла стремлений своего брата? Убить ее, в отличие от прочих родичей, он не посмел, но терпеть рядом такой угрозы тоже не желал, и это приводило короля в ярость. Ведьма стала следить за ней, дабы Луанар не проболталась, а когда мы проявили чрезмерный интерес, она решила утащить свою ненадежную подопечную в недосягаемое место и заодно спрятаться самой. Ощутила змея приближение сапога. Опять же через это все, что происходит сейчас в Фатикурее, приобретает новое значение. Возможно, Луанар передала слишком много ценной информации своему духовнику… ты помнишь, кто был ее духовником?