Дети Силаны. Натянутая паутина. Том 2 - Страница 57

– Ох… нет. Я бы хотела оставить все свое при себе.

– Понимаю, понимаю. Мой Голос многих пугает и вызывает подозрения, чему я сам в свое время поспособствовал, но на самом деле он и облегчение может дарить, и исцеление…

– Неловкость – это единственное касающееся вас чувство, на которое я имею право. Пусть остается.

Повисла неловкая пауза, но, вопреки последним словам, на ее красивом лице и в душе воцарилось благодушное спокойствие.

– Я пришла сказать, – мягко улыбнулась коммандер Иванова, – что двое мужчин ждут вас в здании офицерского клуба. Один из них – ваш офицер Дорэ, а второй – тэнкрис. Он не представился, лишь показал мне инсигнию Имперры. Правда, при этом он не носит форменного облачения.

– Вот как? Кажется, я знаю, о ком вы. Спасибо, коммандер. И еще – вы прекрасно справились с Гарганто в день открытия выставки.

– Уже говорили, митан.

– Ах да, – «вспомнил» я, понимая, что Иванова уже получила похвалу от одного из моих гомункулов, – действительно.

Вход в офицерский клуб охранялся солдатами «Жерновов», и те, кто не являлся частью Имперры, временно были отлучены от этого места. Часовые отдали честь и пропустили меня внутрь.

– О, шеф наконец-то пожаловал! А мы уже пьем без тебя! Будешь вишневый ликер?

Окинув взглядом местный бар, я покачал головой:

– Плесни агуардиенте. А хотя лучше неси всю бутылку.

Навстречу мне из кресла поднялся тэнкрис, чье худое белое лицо наводило на мысли о чахотке, глаза блестели потаенной зеленью, а длинные седые пряди с мелкими проблесками почти забытой рыжины ниспадали на плечи черного в серебристую полоску пиджака. Движения его были плавными и медленными, взгляд словно туманил неведомый дурман, а к тонким губам прилипла истомленная улыбка.

– Рад видеть тебя в насколько это возможно здравии, Тромгар.

– Взаимно, Бриан, взаимно.

Мы опустились в кресла.

– А где Кэт?

– Отослал. Решил провести вечер в сугубо мужской компании.

– Понятно. Себастина, за дверь.

Мы остались втроем, и я избавился от плаща с маской. В третье кресло вокруг небольшого столика плюхнулся развеселый и вновь юный Адольф Дорэ с тремя бутылками. Передо мной он поставил агуардиенте, перед Тромгаром – абсент «Изумрудная фея», а для себя откупорил аркарахского бренди.

– За встречу!

– Не пойдет, – срезал я его, – вы здесь давно, а я появился лишь сейчас. Давайте за империю.

– И того лучше! За Мескию!

Мы чокнулись.

– Я благодарен, что ты нашел время прилететь.

– Ничего-ничего, я был рад вырваться из цитадели гор, где даже летом слишком прохладно. А здесь так тепло и солнечно. Завидую тебе, Арбализея воистину благодатный край пылающего солнца.

– Я отдал бы руку ради нескольких дней в горах, местная погода убивает меня.

– Если бы каждый получал то, чего хочет, было бы скучно жить.

– Напротив. Когда двое желают противоположных вещей, начинается самое веселье. В любом разе – как дела у нашего пациента?

– Это вы про меня?

– Ничего особенного не заметил.

– Значит, он… нормальный?

– Это невежливо, шеф!

– Он человек, который моложе, чем должен быть, и все. Его душа на месте, тело, несомненно, живое и полное сил. Не считая этого и татуировки на груди, он совершенно обычный человек. Насколько обычным может быть один из старших офицеров Имперры, конечно.

– Вот видишь, шеф!

– А маги – что они говорят?

– То же самое. Они не могут найти в нем каких-либо аномалий. Самый обычный человек.

– Могу и обидеться!

Я глубоко задумался. Адольф бросил еще пару шутливых фраз, но быстро затих, понимая, что решалась его судьба. Тромгар покачивал в пальцах бокал абсента, любуясь зелеными бликами.

– Завтра будешь участвовать в штурме логова технократов. При выходе возьми у Себастины Клементину.

Адольф рывком поднялся из кресла, залпом проглотил бренди и издал победоносный клич:

– Единство и наше высшее право! Я вас не подведу, шеф!

– Не сомневаюсь.

– И еще кое-что, меня попросили передать.

Адольф протянул мне сложенный пополам листок и счастливым мальчишкой выскочил наружу. Омоложение сильно повлияло на его характер.

– Однако какой забавный человек этот Дорэ. В нем столько жизни.

Я ответил, лишь прочитав записку и спалив ее в камине:

– Да, один из лучших воинов современности, которых я знал, человек, созданный для того, чтобы сражаться. В древности такие, как он, становились героями мифов и умирали, овеянные славой. Возможно, подсознательно он стремится именно к такой участи. Или стремился, прежде чем умер.

Мой собеседник улыбнулся чуть шире – о смерти он знал все, ибо не только его Голос предрасполагал к этому, но и личный опыт. Четырнадцать лет назад Тромгар эл’Румар был убит шрапнелью, пробившей его череп. Но вместо того чтобы лечь в землю, как положено порядочному тэнкрису, он восстал, и Голос его окреп, как мой после получения благодати Императоров. В первой жизни он был очень необычным таном, чудаковатым, слабым, полноватым, больше похожим на человека, нежели на тэнкриса, но смерть все изменила. Менее странным Тромгар не стал, однако сильно изменился.

– Как продвигается работа над твоим генеральным проектом?

– О, все уже почти готово, – заверил он, – как ты и хотел. Криг гоняет новых бойцов, проверяя их возможности. Он так счастлив, что напоминает ребенка даже больше, чем офицер Дорэ.

– Ему действительно немного нужно для счастья – вложи в руки оружие, укажи куда-нибудь и крикни: «Враг Мескии!» В целеустремленности этот человек не уступит и тэнкрису. Ну а ты как? Не тяжело?