Дети Силаны. Натянутая паутина. Том 2 - Страница 39

– Кому нужна достопримечательность так далеко в море? – удивился я.

– Не могу знать, митан, но королевская кампания по восстановлению исторического наследия продолжает работать!

Проплыв между двумя утесами, закрывавшими звездное небо, катер повернул на юг, и вскоре мы уже входили в бухту близ «Веселой Пристани». Ночью парк мигал разноцветными огнями, играла музыка, звучали голоса. Здесь словно и не ведали ни о каком военном положении, хотя посетителей оказалось намного меньше, чем в прошлый раз, – все иностранцы. Аборигенам же было не до развлечений, они скорбели.

Приказав агенту не охлаждать котел, я отправился на прогулку, время перевалило слегка за полночь. Высокая чернокожая женщина должна была хорошо выделяться на фоне пестрой толпы иностранцев, но высмотреть ее никак не получалось. Вконец утомившись, я купил фисташковое мороженое, и мы с Себастиной уселись на скамейку.

– Невольно вспоминается наш с Бельмере визит сюда. Какой же славный был вечер, хорошо, что я смог выкроить для него время. Даже не знаю, когда мы в следующий раз сможем так прекрасно отдохнуть.

Скосив глаза, я заметил, что моя горничная заносила в свою книжку строчку за строчкой.

– Правда? Ты решила, что для этого сейчас подходящее время?

– Безусловно, хозяин.

– Мы едим мороженое.

– Биограф Солнечного Лорда в своих заметках указывал, что объекты жизнеописания – не только иконы своего времени, но и простые смертные. Легкие штрихи обыденности придают живость их образам.

– И ты решила придать мне живость… как?

– Великий Дознаватель, который правит величайшей из империй мира и ворочает судьбами миллионов, любит фисташковое мороженое и свою жену. Имя последней, разумеется, нигде не указано.

– М-да, гениальный ход, чувствую, это выставит меня перед потомками святым, невзирая на все, что я сделал и еще сделаю.

– …Обременен мыслями о своем историческом наследии…

– Ну-ка хватит.

Себастина немедленно убрала все лишнее, но я знал, что потом она продолжит.

Время шло, а долгожданная собеседница не появлялась. Полчаса минуло, и я, совсем уж вымотанный, не мог больше рассиживаться. Бездействие хуже пытки.

– Может, прокатиться на аттракционах?

– Как прикажете, хозяин.

Вздохнув, я поплелся к карусели с морскими коньками. Эти забавные животные символизировали арбализейский патриотизм, так как красовались на королевских знаменах. Верные подданные любили изображать их везде и всюду, особенно в ореоле солнечных дисков, хотя на официальных знаменах коньки соседствовали с полумесяцами – традиционным тэнкрисским мотивом, как и все, связанное с луной.

Внезапно окружавший эмоциональный фон резко изменился с праздного веселья на тревогу и страх. Движение толпы тоже потеряло прежнюю систему, под многочисленные возгласы она вдруг устремилась к морю.

– Смотрите, хозяин, там, на северо-востоке.

Я и сам уже видел, как вдали, за островом, принадлежавшим какому-то эксцентричному богачу, среди ночи алела молодая заря.

– Кажется, нам пора.

– Разумно ли, хозяин, встреча здесь важнее…

– Не смей оспаривать меня сейчас.

Паровой катер помчался навстречу ветру, пахшему не солью, а гарью. Остров Ганзеко эл’Травиа был объят огнем, высокие языки плясали на черных водах моря, отражаясь в них как в зеркале, горело все, включая даже пристань.

– Здесь не причалить, митан!

– Попробуй пристать к берегу вон там!

– Слушаюсь, митан, надеюсь, на мель не сядем! Позвольте сопровождать!

– Отставить!

Мы с Себастиной прыгнули за борт и направились к суше, когда до нее было около десяти метров. Гарь и тлеющий пепел витали в воздухе, пока мы поднимались к гранхе по извилистым дорожкам острова. Жарило как в аду. К нашему появлению от гранхи осталась лишь гора догоравших угольев, все было уничтожено, животные и люди погибли, а прекрасные апельсиновые сады продолжали гореть.

– Хм, странно, – сказал я, осматриваясь, – не могу понять, откуда взялась такая печаль? Этот дерзкий полукровка был мне никем, однако почему-то тяжело на душе, словно кого-то близкого потерял. Я становлюсь все мягче.

– Вы достаточно тверды, чтобы завершить план, хозяин, и достичь цели. Это главное.

За всю нашу совместную жизнь моя горничная научилась прорве вещей, но некоторые так и остались недоступными для нее. Себастина не умела утешать, ибо ощущала лишь тени моих эмоций, в остальном храня абсолютное равнодушие ко вселенной. Однако я научился ценить эти ее неуклюжие попытки.

– Спасибо.

– Нам бы следовало ретироваться, хозяин. Рано или поздно на остров высадятся представители властей и будут искать виновных, задавать вопросы.

– Сейчас пойдем.

Бегло исследовав несколько человеческих тел, я обнаружил, что причины смерти были банальными – пулевые ранения, несовместимые с жизнью.

– Это мог быть кто угодно, хозяин.

– К сожалению, так, но у меня очень поганое предчувствие. Идем.

Пожираемый огнем остров мы покинули в спешке, и весь обратный путь меня терзало ощущение общей слабости, тумана в голове и тошноты. Следуя приказу, рулевой направил катер к берегам Арена-Дорады, к одной из частных пристаней. Это был опрометчивый шаг, но у меня банально не хватало сил. В прежние времена я мог не спать по четверо суток кряду без особых последствий, но это осталось в прошлом, хотя бы три-четыре часа сна были необходимы, а я не мог как следует отдохнуть вот уже несколько ночей. Путь до Карильи или до посольства представлялся сущей пыткой.